ЭССЕ

«Рисуем натюрморт с чувством»

Художники всех времен и народов всегда пытались осмыслить свое искусство, свое ремесло, проанализировать это чудо изображения трехмерного в двухмерном.

Искусство не наука, оно не имеет точных мер, его критерии выходят за рамки количественных и качественных категорий и вступают в духовные и чувственные сферы бытия. И совершенно ясно, что учиться изобразительному искусству должны не только будущие художники и работники художественных профессий, но и все люди. Ведь восприятие искусства – это тоже искусство.

Давайте попробуем описать процесс рисунка натюрморта на бумаге. Натюрморт издавна считается самым удобным и послушным объектом рисования и живописи. В натюрморте можно не спеша обдумать композицию – сколько места займут предметы, сколько фон, где будет центр композиции, наметить связующие композицию линии и отношения, как распределятся основные тона, наконец основные компоненты вашей композиции: белое, темное и полутон. Эти три или, может, немного больше составляющих рисунка должны будут образовать вместе единую композицию, как сцепленные пальцы или как кулак, но в, то, же время, чтобы темное дышало, чтоб в нем было и белое. Под конец может, где-то захочется энергичней подчеркнуть темное. Все круглые предметы имеют самую темную тень близко к освещенной части, потом идет рефлекс, который, если предмет стоит на темном фоне, будет к краю очень светлым, так что его можно иногда оставлять даже вовсе белым. Предметы на светлом к краю становятся совсем черными, а на темном – белыми. Один и тот же предмет одного и того же тона может меняться от белого до темного не раз. Чтобы что-то было белым, даже блик – вокруг него тотчас сгущается темное. И наоборот. Черным можно рисовать белое. Это очень важно, белое выходит вперед, и оно лежит на бумаге, составляет, как и карандаш, ваше рисование. И так везде по границам светлого и темного происходит борьба, одно побеждает другое и ложится поверх него или, наоборот, под него.

Последние штрихи. Все имеет свой конец и кончается создание изображения. Это очень важная и непростая проблема, и очень острая, особенно в начале. Что считать концом рисунка, когда он завершен, на чем остановиться? Или еще надо продолжить, набрать массу, проверять снова и снова отношения, или он требует еще чего-то, что его украсит? Конечно, это вопросы очень личные и вряд ли здесь могут быть точные ответы. Все же, по-видимому, какие-то рекомендации можно сделать. Все-таки количество белого – оставленной нетронутой бумаги – должно соответствовать в какой-то степени заштрихованной, белое и тон и еще некоторое количество темного должно составить совместную гармонию, компоноваться и по отдельности, и особенно вместе. «Забитый» рисунок, потерявший белое, а с ним и темное, которое от черчения карандашом стало блестеть и уже не выполняет свою функцию темного пятна, неприятен. Рисунок должен сохранить свою природную легкость, воздух между штрихами, свое активное белое. Но недостаточен и вялый, едва начатый рисунок, где уже возникают сомнения, а что, же делать дальше. Наверное, не нужно злоупотреблять резинкой, а лучше провести новые линии, и две не очень верные линии создадут между собой новую живую линию, которая, может быть, будет более соответствовать живой природе модели и художника. Главное – рисовать чаще и больше. И с чувством.